Вспоминая те апрельские дни 1961 года...

Я — биолог, окончил Ульяновский сельскохозяйственный институт. Учился там в 1956-61-х годах. Как раз в то время началась эпоха освоения космоса, запускались первые искусственные спутники Земли.

Для их наблюдения во многих городах создавалась сеть так называемых станций по наблюдению ИСЗ. Такая станция была организована и при Ульяновском пединституте. В группу наблюдателей этой станции удалось попасть и мне.

Небольшую группу энтузиастов-наблюдателей составили, в основном, студенты, а руководила работой станции преподаватель астрономии пединститута Рахиль Менашевна Разник. В то время она была и председателем Ульяновского отделения ВАГО, часто читала научно-популярные лекции.

Наблюдения спутников мы проводили в бинокуляр ТЗК (12x80) и на небольшом рефракторе. Делались "засечки" прохождения спутника близ какой-либо звезды, то есть секундомером фиксировалось точное время прохождения спутника. Результаты наблюдений отправлялись в Астросовет АН СССР, и они были именными: вместе с данными сообщалась фамилия наблюдателя. За наиболее удачные и точные наблюдения особо важных "тяжелых" ИСЗ нам неоднократно объявляли благодарность, что было весьма лестно. И когда 12 апреля 1961 года в космос поднялся Юрий Гагарин, мы все чувствовали себя именинниками, ощущали пусть хотя бы крошечную толику своей сопричастности к этому великому событию. Радость и гордость переполняли нас, равнодушных не было.

Вспоминая те апрельские дни 1961 года, я снова перевоплощаюсь в того же очарованного "ловца" спутников, так же затаив дыхание слежу за движением по небу рукотворной звезды. И снова испытываю изумление и восторг от свершившегося события. Правда, с примесью грусти, оттого, что это было так давно. Но ведь было же...!

В то время спутники запускались не так часто, как сейчас. Но все равно, какие из них продолжать наблюдать, а какие "оставить в покое" — нам сообщал Астросовет. Многократно встречаясь с ними на звездных путях-дорогах, мы научились узнавать каждого из них по "походке", как старого доброго друга. Среди них были медленные и быстрые, тусклые и яркие, светящиеся ровным светом и мерцающие. Естественно, "засекать" сложнее всего было низколетящие, быстрые спутники, так как они появлялись неожиданно вскоре после захода Солнца или перед его восходом, быстро погружались в тень Земли. Иногда не удавалось сделать даже одной "засечки" такого спутника, на что мы немало досадовали. Неудобными для наблюдений (но зато интересными) были спутники, которые сильно меняли свой блеск, порой они делались почти невидимыми, а затем как бы "вспыхивали" (вследствие вращения и кувыркания).


Появление каждого нового спутника вносило струю оживления в работу нашей группы, все наперебой спешили с ним познакомиться и перейти "на ты", зато исчезновение навсегда любого из них огорчало нас так, будто мы потеряли своего небесного товарища.

Но особым уважением у нас пользовался американский спутник "Эхо". Он шествовал по небу не торопясь и виден был в течение долгих минут от одного горизонта до другого, блеск его был ровным и ярким, он как бы сам излучал свет...

Члены нашей группы занимались и другими наблюдениями, а разве могло быть иначе? Я тогда учился наблюдать переменные звезды. Да и вообще каждая ночь приносила что-нибудь новое. Разве передать то душевное волнение, когда впервые видишь горы на Луне, Меркурий, спутники Юпитера, туманность Андромеды, двойные звезды... Но после окончания института мне пришлось покинуть Ульяновск, и, увы, больше таких комфортных условий для астрономических наблюдений я никогда не имел.

Тогда же, в конце 50-х, мы наблюдали ярчайшую комету Аренда-Ролана с длинным, роскошным хвостом. Незабываемое, фантастическое зрелище! Ее можно было видеть невооруженным глазом на протяжении многих ночей и о даже днем.

Прошло столько лет! Может быть, кто-то из той группы ребят стал астрономом-профессионалом, кто-то остался любителем, как я, а кто-то охладел к своему юношескому увлечению. Но возможно, что кто-нибудь из тех "ульяновцев" прочтет эти строчки.