Восхищение звездным небом

Успехи новейшего знания удивительным образом изменили наше представление о Вселенной. Отцы и деды наши не имели никакого понятия о громадности, красоте и дивной стройности этого великого целого. Звезды представлялись им золотыми гвоздями, вколоченными в какой-то голубой сводообразный потолок, а наша ничтожная, крошечная Земля составляла собой, как им казалось, мироздание. Вселенная Моисея, Пифагора, Вергилия или средневековых философов - что значит эта душная тюрьма в сравнении с беспредельным простором, открытым перед новейшей астрономией? Очевидно теперь, что эта старая Вселенная была каким-то коконом шелковичного червя, каким-то застенком, в котором совершенно задохнулась бы новейшая человеческая мысль.

Когда в ясную, звездную ночь, среди царящего кругом безмолвия, наша озаренная светом науки мысль возносится на эту беспредельную высоту, мы начинаем чувствовать и понимать, что мало-помалу освобождаемся от всего низкого, от всего мелочного, забываем всякую скаредность и своекорыстие, которыми так проникнуты еще низшие представители человечества, и страстно желаем приобщиться к дивной стройности и правильности, господствующими в движении миров среди этих вечных пустынь пространства. Мысль наша, паря теперь над безднами пространства на крыльях Урании, видит, как проходят перед нею века и тысячелетия, и благоговеет перед верховными законами, правящими судьбою звездных систем, носящихся там, в таинственной бездне Бесконечности.

Будем же пристально смотреть на небо, будем созерцать его, любоваться им, изучать его, постараемся составить себе отчетливое понятие об общей организации природы и о действительном положении нашей планеты с ее человечеством среди мироздания. Изучение Вселенной есть в тоже время изучение и познание самого себя, и Астрономия, наука о небе, касается нас гораздо ближе, чем это кажется. На самом деле мы живем на одном из небесных светил, на третьей из планет, тяготеющих к нашему солнцу и кружащихся около него, а каждая звезда-солнце оказывается центром и средоточием света, тепла, деятельности и жизни. Поистине странно, что обитатели Земли жили до сих пор почти все, не зная того, где это они находятся, и им даже на мысль не приходило подумать о чудесах окружающей нас Вселенной.


Громадные и дорогие инструменты, тщательно приспособленное и роскошное помещение - все это вовсе не так необходимо, чтобы прямо приступить к изучению неба и заняться созерцанием его величественных картин, которых впрочем большая часть астрономов-ремесленников даже и не способна оценить, потому что для них небо - мертво, так что до сих пор только очень немногие умы начали чувствовать жизнь, разлитую во вселенной. На обсерваториях и в академиях сплошь и рядом встречаются люди, которые сделались астрономами случайно, как могли бы сделаться торговцами или нотариусами, поэтому нет ничего удивительного, что они считают всю астрономию за какой-то трактат, наполненный цифрами, и умирают ни разу не подумавши о красоте окружающей их вселенной и даже не догадываясь об этом.

Любовь к знанию, желание учиться, любопытство узнать то, что еще неизвестно, настойчивость и внимательность - вот первые качества, нужные для того, чтобы достигнуть умения пользоваться быстро, с пользою и удовольствием для себя, астрономическими инструментами, скромными по своей внешности, но драгоценными по тем откровениям, какие можно получить при умелом употреблении их. Чем ценнее человек, тем ценнее и инструмент в его руках.

Ни Коперник, ни Галилей, ни Кеплер, ни Ньютон никогда не имели в своих руках этих наших простейших и общедоступных инструментов, а между тем первый из этих великих людей, подобно Тихо Браге и Ге-велию, лишь при помощи простых деревянных линеек и четвертей круга, а другие с помощью жалких трубок, увеличивающих едва лишь в какой-нибудь десяток раз, находили возможным наблюдать в небе такие чудеса, созерцание которых заставляло трепетать их проникнутую истинным восторгом душу.

Как счастливы мы, что родились веком позже, когда каждый из нас столь легко может в свою очередь следовать по светлому пути, открытому для нас этими великими умами, и смело пуститься на завоевание недоступных пока миров! Какая склонная к созерцанию душа, какой любознательный ум мог бы теперь по-прежнему смотреть с тупым равнодушием на небо, постепенно загорающееся своими звездами по мере наступления ночи, не обнаруживая желания узнавать эти звезды по мере того, как их лучи проникают через ослабевающее сумеречное сияние, не чувствуя потребности называть их по именам, не стараясь выпытать от них тех тайн, которые они хранили в своих недрах столько веков, и в особенности не желая видеть ближе и яснее эти далекие вселенные и лично любоваться этими скоплениями солнц, лучи которых сияют там, в страшной дали для неведомых нам существ, жизнь которых висит в этих лучах!


О преобразившееся небо! Мы родились вовремя, чтобы узнать тебя, чтобы почувствовать сладость твоих возвышенных откровений! Тот - слепец, кто смотрит на небо, не понимая его; это все равно, что путешественник, объехавший весь белый свет, не видав его; это все равно, что глухой, пришедший слушать музыку.

Бывали ли в нашей жизни дни и часы, в которые мы чувствовали себя радостнее, спокойнее и счастливее, чем в то время, когда мы занимались познанием и уяснением себе этих возвышающих душу чудес? Может ли вообще духовная сторона нашего существа испытывать наслаждение выше того, какое доставляется нам этим исканием Истины? На пути к ней нет личных выгод, нет более или менее искусно прикрытых эгоистических стремлений, грубочувственных удовольствий, изменчивых впечатлений, желаний, влекущих за собою раскаяние, как это есть почти во всех делах человеческой жизни; здесь наш дух постоянно и постепенно поднимается все выше и выше к вечному свету.

Да, признаемся в этом без всякого притворства, что только мы одни, мы, изучающие вселенную, старающиеся узнать, где это мы находимся, мы, называющие эти звезды по именам, мы, знающие, что Земля есть плавучий островок среди бездн неба - только мы одни действительно живем жизнью разумных существ; все другие не знают даже того, на что опираются их ноги, когда они ходят; у всех других лежит повязка на глазах; все другие представляют собою суетливых муравьев с заботливым видом снующих по улицам своего муравейника. Они могут быть добрыми, могут быть полезными друг другу, могут предаваться самым изысканным удовольствиям, могут поощрять искусства, достигать успеха в своих делах, проводить свои дни в роскоши, быть усыпанными всякого рода почестями; но все они живут, как слепорожденные.

Ну, а сколько же нас, обладающих основными началами знакомства со вселенной? Таких по большей мере приходится не более одного на сотню. Увы, это так! С самого возникновения человеческого мира это разноцветное племя существ жило и бродило кругом нашего крошечного земного шара в полном неведении всего, как будто во сне. Перед нами крылатое существо, совершенно сформировавшееся и способное летать, но еще сидящее в своей куколке; решится ли оно наконец вылезти из своей скорлупы и свободно полететь к свету?

Нас не замедлят обвинить в гордости, в надменности, в тщеславии, в стремлении считать себя выше остальных смертных; и при этом особенно достойно внимания то, что обвинителями нашими будут именно люди, убежденные, что они божьей милостью поставлены выше других, воображающие, что всякое знание им уже внушено самим небом, открыто Устроителем Млечного пути и Создателем звездного роя в Центавре. Человечество уже скоро узнает, что нет и не может быть другого знания кроме доказанного, и что всякая вера не более, как скрытое неведение. Поэтому несравненно больше гордости у того, кто считает себя вдохновенным непосредственно от Бога, чем у того, кто утверждает лишь то, что ему известно, что он узнал благодаря своему труду, своей энергии, своей воле.

При всем том, нет ничего легче, чтобы и все человеческие существа знали столько же, сколько и мы, и даже больше нас. Если вместо того, чтобы никогда не раскрывать ни одной книги, или никогда ничего не читать кроме газет и разных сказок, люди станут читать сочинения научные, то все это они узнают, всему этому научатся, все это ясно увидят и начнут наконец жить на самом деле.

Начинать нужно с Астрономии; это всего главнее, а все остальное - не более как мелочи и подробности.